Донская Вандея

Сегодня в бытовом сознании широко распространена мифологема о масштабном сопротивлении большевикам территорий традиционного расселения казачества. Не все эти мифы зловредны. С легкой руки писателей русского зарубежья несмываемой краской вписано в историю Гражданской войны имя Русской Вандеи. Так с 1918 года, сочувствующие белой борьбе литераторы, именовали область  Войска Донского, колыбель русского казачества и один из главных оплотов борьбы против большевиков. С французской Вандеей все понятно.  Департамент на западе Франции, населенный в основном  потомками древнеславянского рода венетов. Вандея и под ножом французской гильотины сохранила верность своему королю и его белому знамени. Именно в лесах Вандеи белый цвет стал символом борьбы за монархическую идею. Вандея и сегодня единственный департамент, где и сегодня запрещен главный праздник Франции – день 14 июля.

    С  русской Вандеей, с Тихим Доном все гораздо сложнее. Нигде как на Дону не становится столь очевидным ответ на вопрос – почему русские проиграли Гражданскую войну вставшим против них интернационалистам. Гражданская война уничтожила не только государственный суверенитет русского народа, но она же, обеспечила и победу национал-сепаратистов на окраинных землях русской империи. В одночасье обрели государственность народы, никогда в истории прежде своих государств не имевшие. Думается, что именно из событий гражданской войны произрастают проблемы дня сегодняшнего. Страшным итогом Гражданской войны стала официальное закрепление триединости некогда единого народа, на некие самостоятельные этнические ветви. Поражение, которое потерпел русский народ, под ударами интернационалистов во главе с Лениным и Троцким было следствием его внутреннего раскола. Это не только раскол по классовому признаку, но и раскол по принципам субэтническим. Едва ли не самым судьбоносным результатом такого раскола была судьба русского казачества. И сегодня есть определенная часть из среды интеллигенции, которая следом за персонажами из «Тихого Дона» утверждает, что русские от русских, а казаки от казаков. Между тем, народ складывается из трех неразрывных компонентов: крови, культуры, высшим и главнейшим проявлением которой является язык и религии. В начале 21 века, составив  уникальную генетическую карту страны, российские генетики наряду с развенчанием мифа о присутствии в крови русских татарского этнического субстрата, доказали и их генетическую тождественность, от поморского Севера до казачьего Юга. К сожалению, наши предки, которым выпало жить в кровавую эпоху Гражданской войны, этой информацией по понятным причинам не располагали. Зато в идеологах «казачьей особливости» недостатка не было. Наиболее ярким из них был Петр Николаевич Краснов. Доблестный офицер и весьма хороший литератор. Генерал-лейтенант с 1917 года, в августе – сентябре 1917 года командир 3-го конного корпуса. В октябре того же года возглавил первое антисоветское вооруженное выступление.  В 1918 и начале 1919 года – атаман Войска Донского и командующий белоказачьей армией. С 1920 года в эмиграции. Во время Великой Отечественной войны совершил непростительную ошибку став сотрудничать с гитлеровцами и стремясь защитить Россию от большевиков, эту Россию предал.    

     Казачий род Красновых происходит из известной по литературе станицы Вёшинской. Основатель рода Иван Козьмич, сын простого казака, дослужившийся до генерал-майорского чина, герой 1812 года, смертельно раненный в арьергардном бою за день до Бородино. Отец Петра Николаевича – Николай Иванович, генерал-лейтенант, историк и публицист. Родные братья тоже были весьма известные люди.  Например, Андрей Николаевич Краснов, известный ботаник и географ, будучи основателем знаменитого батумского Ботанического сада именно он впервые заложил в российском Закавказье плантации цитрусовых и чая и поэтому именно с его легкой руки мы имеем к новогоднему столу знаменитые абхазские  мандарины. Младший брат, Платон Николаевич – известный поэт и переводчик.

    Современные теоретики казачьего сепаратизма объявляют период службы Дона царю-батюшке «Московским пленением». Служба казачья действительно была нелегка, но она же была и почетна. Казачество являлось привилегированным сословием, достаточно вспомнить, что Собственный Его Величества конвой составляли казаки Кубанского и Терского казачьего войска. Необходимо отметить, что казаки ценили свою государственную «особливость». В годы первой революции, именно казачьи полки, наряду с гвардейскими Семеновским и Преображенскими полками отстояли и сдержали государственную власть. В годы Первой Мировой войны в казачьих частях коэффициент сдаваемости в плен был даже ниже, чем в лучших полках императорской гвардии. Предреволюционная жизнь Петра Николаевича Краснова была насыщенной. Окончив Александровский кадетский корпус и Павловское пехотное училище, в 1888 году в чине хорунжего был  направлен в лейб-гвардии Атаманский полк. С 1891 года начинает публиковаться в газетах и журналах. Издал несколько исторических книг, в том числе «Атаман Платов» и «Рассказы из казачьей жизни». Судьба бросала его в самые отдаленные и экзотические уголки планеты. В 1897 году Краснов был назначен начальником конвоя Русской миссии в Абиссинии(Эфиопия), в 1898 году прославился своим марш-броском на муле, когда преодолев огромное расстояние доставил секретные бумаги в город Джибути и далее в Петербург. Африканская эпопея украсила мундир Петра Николаевича не только русским орденом Святого Станислава II степени, но и офицерским крестом Эфиопской звезды III степени, а также французским орденом Почетного легиона. Свои африканские приключения он описал в книгах «Дневник начальника Российской Императорской Миссии» и «Любовь абиссинца». В 1901 году, во время «боксерского» восстания в Китае и в 1904-1905 годах, во время войны с Японией, он военный корреспондент на театре боевых действий. Какого рода собирал информацию военный журналист Краснов, свидетельствуют боевые ордена: Святой Анны IV степени и Святого Владимира  IV степени с мечами и бантом. Первую мировую войну начал в чине полковника, в должности командира полка в Восточной Пруссии в августе 1914 года. В ноябре того же года произведен в генерал-майоры, за боевые заслуги и назначен командиром первой бригады Донской казачьей, затем кавказкой туземной «Дикой» дивизии. За бои в Восточной Пруссии был награжден Георгиевским оружием, а в 1915 году орденом Святого Георгия   IV степени, за то, что командуя сводным отрядом из частей 2-го конного корпуса, остановил контратакой переправившихся через Днестр австрийцев, нанес им большие потери и сбросил в реку. Февраль 1917  Краснов встретил отрицательно, но, тем не менее, 26 августа 1917 года был назначен в ставке Корниловым командиром, двигавшимся на Петроград  3-го конного корпуса.  Краснов оказался единственным военноначальником, попытавшимся оказать реальное сопротивление большевикам. Правда 700 казаков не смогли ничего противопоставить более 20 тысячам революционных солдат и матросов. Сегодня уже известно, что против Краснова и его казаков в боях принимали участие и немецкие солдаты и офицеры. Ряд казачьих офицеров,  участвовавших в боях под Гатчиной, обратили внимание на характерную только для немцев систему ведения  огня у красной артиллерии. Кроме того, немецкий лейтенант фон Бек, бывший в 17 году в русском плену, подтверждает в своих мемуарах присутствие бывших немецких пленных в красной гвардии. После провального похода на Петроград Краснов бежал на родной Дон. Еще гремели выстрелы Петроградских и Московских юнкерских восстаний, но русское общество в массе своей, в их успех не верило изначально. Созданная генералом Алексеевым в Петрограде в октябре 1917 года, офицерская организация «Белый крест» приняла решение сосредотачивать свои основные силы в Ростове и Новочеркасске. Пока бывшие офицеры и генералы императорской армии пробирались на Дон, вслед за ними к Ростову двинулись и красные отряды большевиков.

Дон в это время жил своей собственной жизнью, делая вид , что события внутри России его не касаются. Еще в конце мая, начале июня там провели Войсковой Круг. Избрав войсковое правительство и первого со времен Петра выборного атамана, Алексея Максимовича Каледина. Он принял атаманскую булаву скрепя сердце, понимая, что это изжитый уже в веках, рождается заново казачий сепаратизм.  Алексей Максимович, родился 12 октября 1861 года на хуторе Каледина, станицы Усть-Хоперской области Войска Донского. С 1916 года генерал от кавалерии. Несмотря на активное сопротивление большевикам, не смог им противостоять и 29 января 1918 года застрелился в кабинете Атаманского дворца в Новочеркасске. Каледин был настоящим боевым генералом, верхом его военной карьеры было участие возглавляемой им 8-й армии Юго-Западного фронта в Луцком прорыве в мае 1916 года. Всего за 9 дней он наголову разбил 4-ю австрийскую армию и продвинулся вглубь вражеской территории на 70 верст, темп скорее подходящий для танковых соединений Второй мировой войны. Принимая атаманскую булаву, Каледин сказал: «Я пришел на Дон с честным именем воина, а  уйду, может быть с проклятиями».  25 октября, после получения сообщения о захвате в Питере власти большевиками, Каледин обратился к Войску с заявлением, в котором обозначил большевистскую власть преступной и объявил, что на период Смуты Войсковое правительство и атаман берут на себя полностью организацию жизни Донского казачества. 27 октября на Дону было введено военное положение. С одной стороны Тихий Дон не поддержал Советскую власть и тем самым стал ее врагом. С другой же стороны Дон, по сути, предал монархию, ничего не предпринимая в защиту русской государственности и заняв выжидательную позицию. Когда Донское правительство приняло решение разоружить 16-титысячный Ростовский гарнизон, состоявший из солдат 272 –го и 273-го запасных пехотных полков, у Каледина под рукой не нашлось иной военной силы кроме батальона юнкеров Донского военного училища, да нескольких сот офицеров уже собравшихся на Дону Алексеевской организации «Белый крест». И это при том, что только в Ростове и Новочеркасске  квартировало не менее 8 тысяч кадровых казачьих офицеров. Необходимо так же отметить, что офицеры «Белого креста», будущая «Белая Гвардия» находилась на Дону на подпольном положении. 26 ноября, при содействии прибывших из Крыма матросских отрядов власть в Ростове и Таганроге захватили большевики.  Теперь Каледин, несмотря на то, что по его словам ему страшно было пролить первую кровь, решил открыто вступить в вооруженную борьбу и обратиться за помощью к тем, кого на Дону после объявления самостоятельности называли русскими – офицерам и солдатам «Белого креста». После этого организация генерала Алексеева была легализована, а 27 декабря получила новое название «Добровольческая армия». Каледин, вместе с Алексеевым и Корниловым составили триумвират, в  котором ему принадлежала вся полнота власти в Донской области. Ситуация на Дону была крайне сложная, по свидетельству Алексеева, идеи большевизма нашли широкое отражение среди значительной массы казачества и поднять их на борьбу было неимоверно тяжело. Все сопротивление на Дону представляло собой небольшой партизанский отряд под командованием подполковника Чернецова. В Первую мировую Чернецов прославился как лучший офицер-разведчик  4-й Донской казачьей дивизии, воевал он и в составе партизанского отряда войскового старшины (подполковника) Шкуро. Истины ради,  надо сказать, что и партизанский отряд Чернецова, в основной своей массе был укомплектован не казаками, а студентами, юнкерами, кадетами и гимназистами. Таким образом, в 1918 году образованная молодежь, своей кровью смывало грехи своих отцов, своим политиканством разрушивших страну.

    10 января 1918 года в станице Каменской, съезд фронтовых казаков во главе с бывшим прапорщиком Кривошлыковым и вахмистром Подтелковым учредил Донской военно-революционный комитет, хотя и большевистский, но так же стоящий на позициях Донского сепаратизма. Чернецов, во главе своего отряда из офицеров и мальчишек, числом не более 800 сабель и штыков, рванулся к Каменской и разбил заслоны Донского Ревкома. После этого Донской ВРК уже не ставил задачу создания собственного государства казаков, а полностью подчинился Москве. Получив поддержку красных войск группы Саблина, части Донского Ревкома во главе с бывшим казачьим офицером Голубовым разгромили отряд Чернецова, сам Чернецов был зарублен вахмистром Подтелковым. 27 января 1918 года Корнилов известил Каледина о решении отвести Добровольческую армию на Кубань, так как в условиях стремительного наступления красных и отсутствии поддержки среди казачества ей грозит гибель. На следующий день Каледин на заседании Донского правительства сообщил о решении командования Добровольческой армии и о том, что для защиты Донской области от большевиков нашлось только 147 штыков. Кроме этого он заявил, что в таких условиях слагает с себя полномочия Войскового атамана. В тот же день в Атаманском дворце Каледин застрелился. Две недели спустя, вслед за Добровольческой армией  из Новорчекаска ушел в Сальские степи отряд вновь избранного Походного атамана Попова, отряд насчитывал полторы тысячи человек, при 40 пулеметах и 5 орудий. В марте 1918 года на Дону вспыхнуло  восстание против большевиков. Вернувшиеся на Дон казаки Попова сыграли роль снежного кома. В развернувшихся боях казаков поддержал пришедший из Румынии добровольческий отряд полковника Дроздовского. Михаил Гордеевич Дроздовский, генерал-майор с 1918 года, в декабре 1917 года сформировал на румынском фронте отряд который с боями прошел из Ясс через занятую немцами Украину  к Ростову для соединения с Добровольческой армией. В составе Добармии командовал пехотной дивизией, которая после его смерти получила название «Дроздовская». Казачье восстание на Дону было обусловлено не красным террором, как сегодня пытаются это представить, а банальным разделением земель. Отделяя себя от крестьян и рабочих отдельным термином казак и называя всех остальных русскими, владея большими наделами земель, в свое время полученными за службу царю, казаки категорически не желали, чтобы «русские» селились на «их землях»  и тем самым спровоцировали к себе ненависть и отчуждение, что в конечном итоге и привело к противостоянию.

     В середине мая 1918 года Кругом «Спасения Дона» Краснов был избран атаманом. Возглавляемая им донская армия к концу июля очистила от красных практически всю территорию Донского края, а на границах Дона стояла армия кайзера Вильгельма. Из обращения атамана Краснова к  Вильгельму: «Атаман Зимовой станицы нашей(посольства) при дворе Вашего Императорского Величества уполномочен мной просить Ваше Императорское Величество признать право Всевеликого Войска Донского на самостоятельное существование…. Просить Ваше Императорское Величество помочь  молодому нашему государству орудиями, ружьями, боевыми припасами и инженерным имуществом, если признаете это выгодным, устроить в пределах Войска Донского орудийный, оружейный, снарядный и патронный заводы…. Всевеликое Войско Донское  предоставляет Германской империи право преимущественного вывоза избытков, за удовлетворением местных потребностей, хлеба, зерном и мукой, кожевенных товаров и сырья, шерсти, рыбных товаров, растительных и животных жиров и масла и изделий из них, табачных товаров и изделий, скота и лошадей, вина виноградного и других продуктов садоводства и земледелия. Кроме того правительство Всевеликого Войска Донского предоставит германской промышленности особые льготы по помещению капиталов в донские предприятия, промышленные и торговые».  Только за первые полтора месяца сотрудничества Германия передала Войску Донскому свыше 11 тысяч винтовок, 46 орудий, 88 пулеметов, 100 тысяч снарядов и 11 с половиной миллионов патронов.  Частью этого оружия Краснов поделился с Деникиным. При этом Краснов твердо проводил политику независимости Дона, идея «единой и неделимой России» для него была чужда,  он категорически отказывался подчиняться единому командованию белых.  В августе 1918 года стал председателем, организованного им «Доно-Кавказского Союза», включавшее Донское, Астраханское, Кубанское и Терское казачество, а так же  представителей извечных врагов казачества «Союз Объединенных горцев Кавказа». Добивался установления протектората Германии над «ДКС» и округления его границ за счет «Великороссии», часть Воронежской и Саратовской губернии, включая города Воронеж и Царицын. В июле-сентябре 1918 года попытки донских войск взять Царицын, при поддержке добровольцев Деникина  закончились неудачей. Белые армии Сибири и Юга не соединились, что и стало одной из стратегических причин поражения белогвардейцев. На излете 1919 года донские и кубанские казачьи части генералов Шкуро и Мамонтова, совершив рейд по тылам Красной Армии, будут побеждены не столько конницей Буденного, сколь многоверстными обозами награбленного казаками имущества  в великорусских губерниях России. Эти пятна, брошенные ими на белое знамя, погубят не только Русскую Вандею, но и Россию как таковую. Ибо победить можно было только вместе, ощущая себя единым российским народом, чего ни среди казачества, ни среди «великросской»  армии белого движения не было.